Дана Белл - Стальная красота [ любительский перевод]
— У нас нет домика. Мы живем в «Убежище».
— Это не слишком-то уединённо, тебе не кажется? — поморщилась Белл.
— У нас есть отдельный собственный лифт на третий этаж. Он принадлежит только нам.
— Весь этаж? — челюсть Белинды отпала.
Рик, проходя мимо стойки регистрации, кивнул служащей и остался доволен, когда она просто кивнула в ответ, не обнажая горла. Женщина заполняла документы на только что прибывшую пару, и, хотя это были оборотни, он хотел, чтобы все, кто работал с клиентами, вели себя как обычные люди, насколько это возможно. Эту привычку они, к сожалению, утратили, из-за того что его дед держал Стаю и «Убежище» чуть ли не в полной изоляции.
— Уединения у нас будет достаточно, доступ туда имеют только служащие для выполнения своих обязанностей. — Подойдя к двери с табличкой «Только для персонала», Рик провёл магнитной картой по прорези электронного замка. Как только дверь за ними закрылась, он повёл её в конец коридора, к лифту, не обращая внимания на двери по сторонам.
— Ничего себе! Вполне прилично для помещений обслуживающего персонала.
— А ты чего ожидала - подземных казематов? — усмехнулся Рик.
— Ну, не то, чтобы, но как-то не думала, что ты перенесёшь приёмную в служебные помещения. — Она заглянула в кабинет Бена и помахала Маршалу. — Привет, Бен
Он что-то пробурчат себе под нос и его щеки подозрительно покраснели. Рик нахмурился, задаваясь вопросом, почему вдруг его Маршал начал избегать его взгляда.
— Пока, Бен.
Всерьез заинтересовавшись отчего у неё начали подрагивать плечи, Рик позволит своей спутнице утащить себя оттуда.
— Что ты сделана Бену?
Белинда посмотрена на него своими широко раскрытыми, наивно-невинными зелеными глазами, такими потрясающими на фоне её светлой кожи.
— А почему ты думаешь, что я что-нибудь сделала Бену?
Рик нахмурился, не поверив в эту святую невинность даже на мгновение.
— Белл...
Наблюдая, с каким видом он открывает лифт и нажимает кнопку третьего этажа, она засмеялась.
— Ну ладно, все началось с осветительной гирлянды.
— Гирлянды?
— Угу. Кажется, что Дейву они очень нравятся.
— Что-то я ничего не понял, — медленно кивнул Рик.
— А тебе это надо?
Он вспомнил покрасневшее лицо Бена.
— Не уверен
Двери лифта открылись, и они вышли. Белинда, шагнув вперёд, поморщилась, и Рик тут же ворчливо отреагировал
— Тебе больно.
— Ага, — улыбнулась Белл, оскалив все зубы. — И мне будет больно ещё месяцев шесть, если не больше. Так что, привыкай, приятель.
Рик подхватил её на руки и понёс по коридору к двустворчатым дверям. Он проигнорировал её слабые попытки освободиться, и ослабил свою хватку лишь тогда, когда она начала задыхаться
— Извини
— Поставь меня обратно, Фидо.
Он остановился прямо перед дверьми и сверкнул на неё взглядом.
— Ты укусила меня, Белл, и ты об этом пожалеешь
— О, я так испугалась, — проворковала она. — Смотри, я прямо трясусь мелкой дрожью.
И, что удивительно, она и в самом деле егоне боялась. Ну ни капельки. Если что-то было не по ней, она взьяривалась на него как бешеная кошка.
И это ему жутко нравилось.
Он внушай страх всем, начиная с маленьких детей и кончая взрослыми мужиками. Но Бела боялись его не больше, чем комара. Дохлого, к тому же.
— Не заставляй меня вырываться ты, свёрнутая газета[15].
Если бы не её сломанное бедро, он завалил бы её тут же, на полу.
— Не беспокойся, дорогая. Я уверен, что устроил всё точно так, как тебе бы самой захотелось. Я даже раздобыл для тебя ящик с песком, только бы угодить.
Когда в ответ она оскалила зубы и зашипела, Рик наконец-то поставил её на пол. Посмеиваясь, он открыл дверь и сделал приглашающий жест.
— Добро пожаловать домой, Белл.
Она вздрогнула, услышав слова, произнесённые этим глубоким низким голосом.
Добро пожаловать домой, Белл.
Дом.
Белинда переступила через порог, в нетерпении увидетьдом, каким его понимает Рик.
Она остановилась, потрясенная тем, что увидела. Белл ожидала, что они здесь последует оформлению, выбранному им для вестибюля, поскольку было совершенно ясно, что его убранство соответствует вкусам Рика. Здесь же он устроил нечто в стиле а-ля Касабланка[16]. Гостиная была обставлена мебелью из ценных пород тёмного дерева в сочетании с дамасскими тканями коричневых, рыжеватых и зелёных тонов. Диван и стулья, чьи деревянные поверхности были богато изукрашены резьбой, красовались ножками в стиле «ананас» [17]. Приставные столики, равно как и журнальный, тоже украшала изящная резьба. Портьеры цвета светлой слоновой кости контрастировали со стенами, выдержанными в тонах мокко латте [18], и с выступающими темными балками потолка. Полы, из того же дерева, что и мебель, были застелены большим сизалевым[19] ковром, определяющим границы гостиной.
За пределами гостиной зоны виднелись вычурной формы обеденный стол со стульями, и кухня, которая привела бы любого сколько-нибудь серьезного повара в состояние лёгкой эйфории. Всё жилое пространство было настолько отрытым и полным воздуха, что вместо чувства замкнутости и ограниченности, возникало ощущение земной необъятности.
Он даже потолки покрасил в мягкий чуть отдающий в синеву цвет, довершающий безупречность общего впечатления.
— Может, ты захочешь что-нибудь изменить?
Она огляделась, охватывая взглядом каменный, с деревянной отделкой, камин, огромный развлекательный центр с плазменной панелью, антикварные вещицы и фотографии, развешанные на стене ...
Ну-ка, подождите-ка...
— Рик, когда ты начал вывешивать мои снимки?
— Вчера. Я хотел, чтобы ты как можно быстрее почувствовала себя дома. Дубина стоеросовая. Она не знала, то ли вздохнуть, то ли приложить его покрепче.
— Ты залез в мои вещи?
Он закатил глаза и, закрыв позади них дверь с весьма определённо прозвучавшим щелчком, прошёл мимо неё в гостиную.
— Это ведь не то же самое, как если бы я прочитал твой дневник или дрочил на твоё нижнее белье. Я повесил несколько фотографий, только и всего.
Белл подавила зародившееся рычание, глядя, как он вешает свою куртку.
— Однако, тем не менее, это мои вещи. И ты не имеешь права просто так копаться в чужом имуществе.Что, если он нашел мои медицинские счета?
Рик подошёл к ней. Его руки обвились вокруг ее плеч, останавливая, когда она инстинктивно попыталась попятиться.
— Я не «копался просто так в чужом имуществе». Я просмотрел вещи своейпары.
— Без её разрешения. — Её подбородок задрался вверх, в ответ на его смелость отрицать, что он сделал что-то неправильно.
— Вот это - всё разрешение, которое мне требуется. — Его рот устремился вниз, пленяя её губы поцелуем, который воспламенил её душу.
Но, пылает душа или нет, кое в чём они должны разобраться прямо сейчас. Белинда подняла ногу и безжалостно обрушила каблук вниз, на подъем его ноги.
— Чёрт тя дери, гребаной суки сучий сын! — Взвыв, Рик отпрянул от нее назад, на его шокированном лице было написано полнейшее непонимание. — Зачем ты это сделала?
Белл, опираясь на свою трость, изо всех сил старалась удержать выражение безмятежности перед лицом его растущего гнева.
— Ты НЕ шаришься в моих вещах. Ты НЕ открываешь мои письма. Ты НЕ отвечаешь по моему мобильнику, если я не прошу тебя об этом. Ты НЕ читаешь мою электронную почту. Ты НЕ проверяешь мою чековую книжку. — Она остановилась на мгновение, мысленно подсчитывая, куда бы ещё она не хотела, чтобы её заносчивый приятель совал свой высокомерный нос.
— Ты можешь взять на себя проверку моей машины и заняться исправлением мелких дефектов. Когда мне будет назначен приём у врача, ты можешь меня туда подкинуть, но я не желаю, чтобы ты там рычал на медсестёр или на моего физиотерапевта. Так что будешь гулять по магазинам или отправишься по делам Стаи, пока я не закончу. Ты не станешьзапрещать мне делать что-либо, или будешь жалеть об этом всю свою жизнь. Типа, «Нэр[20] в Вашем шампуне», сэр, к Вашему глубочайшему прискорбию.
Нет, не то, чтобы она когда-либо довела эту угрозу до конца. По правде сказать, его волосы были великолепны, и она скорее отрезала бы себе руку, чем один единственный дюйм от его роскошной гривы.
— О, и вот ещё что, — она протянула руку и погладит его по груди. — Вожаки Прайда Галле - мои друзья, тебе ясно? Так что я хочу, чтобы ты прекратит представлять яйца Саймона в банке с рассолом в своём холодильнике. — Она улыбнулась ему, обаятельно и безмятежно, и не удивилась тому, что его лицо потеряло всякое выражение.
